Путь к ближнему

В минувшем 2000-м году в Москве прошли три выставки творчества детей-инвалидов: две из них, приуроченные ко Дню ребенка в июне и к началу учебного года в сентябре, можно было увидеть в Центральном Доме художника на Крымском валу, третья - открылась ко Дню инвалида в декабре в помещении Большого Манежа.

И вот лишь несколько записей из книги отзывов, превратившейся за выставочный период в целый рукописный том: "Этот волшебный мир детского рисунка нас очаровал...", "Сколько непосредственности, невероятная энергетика...", "Это лучше многих "взрослых" работ", "Чистота и яркость красок возвращают душе надежду...", "Эти дети - просто чудо!"

Радостный, добрый мир детской души, словно бы ничем и не омраченной, доверчиво открывался в произведениях живописи и графики, в батиках, макраме, вышивке, керамике. Встречались тут природные мотивы во всем их многообразии, сюжеты любимых повестей и сказок, фантазийные образы. Часть работ - и это так по-детски! - была выполнена в самой неожиданной технике. Представьте себе пейзаж с заснеженной равниной, еловым лесом и сторожкой, целиком сложенный из... птичьих перышек. Или пушкинское Лукоморье со всеми населяющими его персонажами и самим поэтом посередке, вылепленное из... глины, пластилина? "Это тесто, - пояснила мне консультант выставки, - муку замешивают с водой, лепят, а потом готовые изделия высушивают, раскрашивают и покрывают лаком". Поэтический осенний лес на одной из работ, составленный из кусочков бересты, мха, засушенных растений, по ее словам, излучал реальное тепло: "Береста - это такой целебный материал. Автор этой картины, мальчик тринадцати лет, очень нервный, страдает головными болями, а как сядет работать с берестой - боли утихают и сам он успокаивается"...

Я узнала, что организовал все три выставки Благотворительный общественный фонд содействия развитию творчества детей-инвалидов "Взгляд ребенка"; создан он совсем недавно, курирует 25 московских школ-интернатов, в которых живут и учатся дети с нарушениями речи, слуха, опорно-двигательного аппарата, а также сироты, лишенные попечительства; проведение выставок - лишь часть его многообразной деятельности, направленной на решение своей главной задачи. Удивительно было узнать, что всю координационную работу между фондом, интернатами, различными службами и организациями осуществляет... один человек - директор фонда Наталья Владимировна Казак, известный московский художник. Ее же трудом создаются и выставочные экспозиции детских работ.

И вот я в гостях у Натальи Владимировны. В доме много книг, в том числе старинных, на стенах гравюры, авторская графика, на стеллажах - разнообразные декоративные поделки. По моей просьбе Наталья Владимировна достает с полок и показывает целые стопки детских книжек с яркими веселыми обложками. Чего и кого тут только нет - аппетитные ягодки, грациозные бабочки, остроглазые птички, забавные человечки, стишки, ребусы, загадки, кроссворды. На титульных листах книжек значится: "Рисунки Н. Казак".

Как вы все успеваете? Почему вы, творческий человек, взялись за эту сложную организационную работу, наверняка отнимающую много сил? - хочется мне спросить миловидную приветливую женщину, но я не тороплюсь с расспросами. Я уже слышала, что история ее прихода в Благотворительный фонд непроста, и теперь жду, что она сама расскажет об этом.

- Наталья Владимировна, кто же Вы все-таки - дизайнер, график, прикладник?

- Все вместе, к тому же еще и преподаватель с многолетним стажем. Выделить что-либо трудно: каждому из занятий отдавала в свое время и силы и душу.

- А каким было начало?

- В детстве я страстно увлеклась рисованием. Живописцем-любителем был мой отец, летчик, и я с упоением вдыхала запах масляных красок, шедший от его холстов и этюдника. Наша семья жила в военном городке под Москвой, и родители старались обучить меня всему, что только было доступно в тех условиях: я окончила музыкальную школу, серьезно занималась хореографией, а вот изостудии у нас в городке не было, поэтому первые уроки рисунка и живописи я получила от своего отца.

Одаренность и трудолюбие принесли плоды: Наташа сдала экзамены в архитектурный техникум, а окончив его с отличием, поступила в Московский архитектурный институт, что было не так просто - в шестидесятые годы архитектурный считался одним из самых "модных" столичных вузов. Училась легко, азартно впитывая знания и все то свежее и новое, чем была полна жизнь творческой интеллигенции знаменитых "шестидесятых"... После окончания института пришла в свой архитектурный техникум уже преподавателем. Администрация не забыла лучшей выпускницы и сразу поручила ей вести группу дипломников.

- Преподавательское дело довольно однообразное, не было ли скучно вчерашней студентке?

- Напротив, я была просто влюблена в свою работу. Особой "дистанции" с учащимися не держала - почти ровесники! Лекции читала по интереснейшим предметам - архитектурному проектированию, планировке городов. Вела макетирование - а это вообще упоительное занятие. Потом, когда пригласили на работу в Художественное училище памяти 1905 года, освоила еще одну специальность - композицию дизайна, иными словами, искусство оформления витрин, интерьера, выставочного пространства. Последнее особенно пригодилось в моей нынешней работе.

- Преподавали с увлечением и все-таки занялись книжной графикой?

- Это долгое время было лишь моей мечтой. Если удавалось выкроить немного свободного времени, сразу садилась делать иллюстрации к предполагаемым книжкам. Когда рисунков скопилось достаточно - решила показать их в издательстве. Зашла в одно, другое, третье. Поначалу мне везде отказали. Не то чтобы работа моя не нравилась, просто там не нуждались в художниках "со стороны". Повезло лишь в издательстве "Малыш" - мне дали заказ, а спустя какое-то время и вовсе завалили работой - я была счастлива! Глядя на меня, увлекся книжной графикой и мой муж. Потом, уже вместе, работали в издательствах "Марка", "Владос". Очень много сделали пособий для детей по чтению, чистописанию. арифметике.

- Ваш муж, Анатолий Арнольдович Казак, известен ведь и как станковист?

- Да, хотя мы вместе заканчивали архитектурный, он после института сразу занялся станковой графикой. Его первая персональная выставка прошла на Малой Грузинской улице, а в дальнейшем он выставлялся в Женеве, Гамбурге. Филадельфии. Работал и как дизайнер: несколько крупных заказов по оформлению интерьера мы выполнили совместно. Один особенно запомнился: к 850-летию Москвы нам поручили сделать в Манеже павильон для Царицынского мясокомбината в "царском" стиле. Мы подумали - шутка, оказалось - всерьез. Ну что ж, сделали эскизы, на которых "превратили" их холодильники-витрины в кареты. Закамуфлировали позолоченным орнаментом в стиле барокко и все в этом духе. Интересно получилось - самим понравилось. У нас, как правило, все получалось, когда мы с мужем вместе работали.

На одной из полок - фотография. В осеннем парке на скамейке сидят, обнявшись, двое: симпатичный черно-бородый мужчина с добродушным выражением лица и кудрявая светловолосая женщина - она задорно улыбается в объектив: в их жизни пока еще все в порядке...

- О том, что Толя серьезно болен, мы узнали слишком поздно, болезнь уже как говорят в таких случаях, приняла необратимый характер. И все-таки мы решили бороться за его жизнь. На лечение потребовались огромные суммы. Тяжелое было время. Ощущение катастрофы усугублялось еще и тем. что от нас отошли почти все прежние друзья...

Наталья Владимировна показывает небольшой томик стихов в изящно оформленной суперобложке: "Анатолий Юшко.

Трепанобиопсия". На обороте: "В качестве иллюстраций использована графика Анатолия Казака". Они вместе лежали в больнице, два Анатолия, поэт и художник. Когда их не стало, в память о своих мужьях две овдовевшие женщины выпустили эту книжку.

- После смерти мужа меня неотвязно посещала одна и та же мысль: зачем я живу? Мы столько лет с мужем были неразлучны, и вот судьба оторвала его от мен, а мне-то что делать теперь? Конечно, со мной сын и мама, я должна заботиться о них, но чувство утраты мужа было слишком сильным. Однажды я ехала в метро, и в вагон вошел человек - пожилой художник очень болезненного вида. В руках у него была небольшая картина, он предлагал купить ее фактически просил милостыни... Во мне все дрогнуло. Я поспешно нащупала в кармане деньги - какую-то бумажную мелочь - и вдруг ощутила острый стыд: разве так следует помогать человеку обездоленному, попавшему в беду? Что-то для меня уже в те минуты прояснилось, а вскоре я пришла к совершенно отчетливому пониманию, чем должна заниматься.

Я тогда довольно часто бывала в Свято-Даниловом монастыре, исповедовалась, был у меня и свой батюшка. Я сказала ему, что хочу помогать художникам-инвалидам. Собственных средств у меня, конечно, никаких, но буду искать тех людей, которые в состоянии им помочь. И вдруг батюшка говорит, что такие люди есть. Недавно несколькими фирмами учрежден и зарегистрирован фонд помощи творчески одаренным детям-инвалидам, и там как раз требуется человек, который взял бы на себя всю координационную работу. Он познакомил меня с учредителями, и так начался новый этап моей жизни...

- Трудно было, наверно, поначалу?

- Да, слов нет... Вот представьте: в фонд я пришла в марте, а уже 1 июня нужно было открыть первую выставку. Причем предполагалось провести ее в наиболее значимом и посещаемом месте. Во-первых, как этого добиться? Во-вторых, ведь и экспозиция должна быть подготовлена на соответствующем уровне. Я срочно объездила московские школы-интернаты, познакомилась с педагогами, вместе мы пересмотрели большое количество детских рисунков и поделок. Я была потрясена увиденным: у детей, которые едва слышат, плохо видят, почти не могут говорить, оказался такой богатый внутренний мир, и они так сумели выразить его через творчество! Но надолго ли их хватит? Говорят, талант нельзя отнять. Но я знаю и то, как погибает тяга к творчеству, если человека лишить веры в свои возможности. Одаренных детей-ин-валидов необходимо поддержать, помочь им развить творческие способности и получить художественное образование...

Чувства, пережитые в тот момент, наверное, и стали главным источником сил в моей работе. Кроме меня, заниматься подготовкой выставки было некому, побывала я тогда и секретарем, и курьером, и даже грузчиком. Но как-то во всем сопутствовала удача. Когда искала информационных спонсоров, дали мне телефон некоей Елены Николаевны из рекламного блока издательского дома "Метрополис". Звоню, представляюсь. А она мне сразу с такой радостью: "Казак?!" Оказалось - давняя знакомая. И она очень помогла фонду: сообщения о нашей первой выставке тогда появились в "Литературной газете", "Культуре", "Метро". Очень помог мне и сын Володя - сел за компьютер и нашел художественное решение того плаката, который встречает посетителей у входа на каждой из наших выставок.

Владимир Анатольевич Казак, сын Натальи Владимировны, по ее словам, очень любит учиться всему новому. Получив дизайнерское образование, он закончил анимационные курсы, а затем был приглашен на отделение режиссуры игрового кино Кассельского университета в Германии. После его окончания вернулся на родину, работал на телевидении; сейчас у него новое увлечение - компьютерный дизайн.

- Ваша первая выставка, как я знаю, открылась точно в срок и не гденибудь, а в Центральном Доме художника на Крымском валу: телевидение, журналисты, большое стечение народу - вы ожидали такого успеха?

- Мы были уверены, что выставка не останется незамеченной, но такого, конечно, не ожидали. Все дни - сплошной поток посетителей: люди подолгу простаивали перед детскими работами, расспрашивали, восхищались. Председатель правления нашего фонда Евгений Александрович Крокин приехал в день закрытия выставки объявить о начале демонтажа, а тут народ толпится - яблоку негде упасть.

Пришлось продлить ее еще на один день.

- Что чувствовали дети - авторы работ?

- Детский восторг невозможно передать. Одно то, что их работы выставлены в таком солидном месте, оформлены в прекрасный фирменный багет, помещены в застекленные витрины, уже переполняло ребят радостью и гордостью, а тут еще такой интерес к их творчеству, столько похвал, добрых пожеланий. Все они к тому же получили подарки.

- Но вот праздник закончился, выставка закрылась. А что дальше?

- После праздника, как и положено, наступили будни. Когда готовили экспозицию, то я как дизайнер, конечно, сделала все для того, чтобы она имела парадный, представительный вид, но самато знала, что с "изнанки" у нас не все благополучно. Вот люди любовались чудесными батиками на выставке и, наверное, не предполагали, что выполнены они на "списанных" ветхих наволочках и простынях. А игрушки, сшитые из потерявшего цвет трикотажа и подкрашенные акварелью, дети куда охотнее делали бы из разноцветных ярких лоскутков, если б эти лоскутки у них были. Уже во время первого знакомства со школами-интернатами я поняла, насколько трудно им, из-за нехватки средств, обеспечить хоть маломальские сносные условия для занятий детей творчеством. Недостает самого элементарного: бумаги, карандашей, красок, кистей, клея, ножниц...

По наивности я обратилась на предприятия, которые могли бы нам помочь материалами. Не тут-то было: помогать не торопились. Выручила Татьяна Тимофеевна Удалова, помощник Валентины Ивановны Матвиенко, заместителя Председателя Правительства Российской Федерации. Она передала мое письмо с просьбой о содействии в мэрию, лично созвонилась с "Трехгоркой", и вскоре мы от них получили - первая победа! - три тюка тканей, а потом и от производственного объединения "Гамма" - краски и кисточки... Сейчас уже связи с предприятиями наладились: текстильные, кожевенные, бумажные фабрики передают в наш фонд остатки, отходы, "неликвиды", то есть изделия с небольшим брачком, а мы все это распределяем между школами-интернатами.

- Вы теперь уже, наверное, хорошо знакомы с педагогами школ-интернатов. Что за люди работают с детьми-инвалидами?

- Настоящие подвижники, иначе и не знаю, как назвать их. Всей душой болеют за ребятишек, каждого стараются вовлечь в занятия творчеством. Для этого и сами стараются расширить свой кругозор. Маргарита Васильевна Воробьева из 37-го интерната - отличный специалист по батику, казалось бы, чего больше? - дополнительно освоила технику керамики, ведь известно, как дети любят лепить! И сколько же их теперь занимается у нее в керамической мастерской - новые таланты обнаруживаются... Или Сергей Александрович Гоголь - молодой преподаватель из интерната № 1838. Он инвалид по слуху, окончил специальное художественное заведение. Это его ученики делают фантазийные композиции с использованием орнамента, которые приводят в восторг зрителей на выставках. Сергей исключительно талантлив и весь в творчестве - самостоятельно сделал декоративную роспись стен в школе-интернате.

К сожалению, таких профессионалов в школах-интернатах немного. Есть даже интернат, где рисованию детей обучает... учитель физкультуры. Там, конечно, на уроках идет преимущественно перерисовывание с комиксов.

Думаю, мы сможем помочь школам с подбором преподавательских кадров и найдем средства для поощрения учителей. Сейчас фонд ведет переговоры с Художественным училищем памяти 1905 года и педагогическим институтом о том, чтобы их студенты проходили практику в школах-интернатах.

- Какие еще задачи ставит перед собой ваш фонд?

- Самая главная - создание Центра для творчески одаренных детей-инвалидов со студиями по изобразительному и прикладному искусству, с собственной багетной мастерской, где могли бы работать сами дети. Хотелось бы иметь в этом Центре трансформирующийся зал - одновременно выставочный и зрительный, где детишки участвовали бы в театрализованных представлениях, куда бы мы приглашали актеров и где отмечали бы праздники. Наши дети талантливы не только в изобразительном искусстве: открытие художественных выставок, как правило, сопровождается детскими концертами, и желающие могли убедиться, насколько хороши и наши артисты... При Центре можно было бы открыть издательство, чтобы небольшими тиражами выпускать образовательную и методическую литературу для школ-интернатов, нужда в ней очень велика. Мы хотели бы издавать книжки-сборники, написанные детьми и проиллюстрированные ими же, а также календари, открытки с их рисунками. Конечно, создание такого Центра - дело непростое и нескорое.

- Какие трудности в работе фонда?

- У нас нет никакого помещения, кроме комнаты, которую нам выделила в своей конторе юридическая фирма "Баррит", главный учредитель нашего фонда. Там у нас хранятся выставочные работы, там же и перевалочный пункт для разного рода "помощи", получаемой от предприятий и организаций для дальнейшего распределения ее по школам-интернатам. Нам трудно и без своего выставочного зала, потому что проведение выставок связано с высокой арендной платой. Центральный Дом художника пошел навстречу и предоставил скидки всего лишь один раз, и то по ходатайству Академии художеств, спасибо за это ее президенту Зурабу Константиновичу Церетели, но проведение второй выставки оплатило уже безо всяких скидок общество инвалидов "Якиманка". Третьей выставке "повезло " - зал для нее в Большом Манеже нам предоставили бесплатно, в этом случае поддержку оказала Людмила Ивановна Швецова, заместитель премьера правительства Москвы. Но как сложится дальше?

- Выработались ли у Вас за это время "секреты подхода" к спонсорам?

- Да никаких особенных секретов нет. Обзваниваю, письма рассылаю, приглашаю на наши выставки, рассказываю о планах, о трудностях. Большей частью встречаю понимание.

- В самом начале, чтобы наладить связи с какими-то из предприятий, потребовались дополнительные хлопоты, "высокие" звонки. А были такие, кто откликнулся сразу, по первому зову?

- Были, и я их с радостью назову. Компания "Лион Арт Сервис" бесплатно предоставила багет для оформления детских работ. Подарки участникам выставок - книжки, альбомы, игрушки, сладости - передали Торговый центр "Библио-Глобус", издательства "Вагриус", "Дрофа", "Росмэн", "Библиотека Ильи Резника", Торговый дом "Детский мир", фабрика "Рот-Фронт", молодежное объединение "Единство"... Спасибо за все: в условиях нынешней дороговизны это очень щедрые подарки.

- В нынешней работе как дизайнер Вы себя реализуете. А что с любимым делом - книжной графикой?

- Вот здесь - увы. Начатые год назад книжки так и лежат незавершенными, нет времени. Возвращаюсь домой поздно вечером, погляжу на них и... ложусь спать. А с утра опять звонки, переговоры, встречи... Но, надеюсь, так будет не всегда: может быть, фонд выделит помощников. А книжная графика по-прежнему часть моей души. Ничто не изменилось...

Не изменилось? Пожалуй, да. Может быть, лишь открылось в человеке что-то новое и добавилось к прежнему. Мы часто не знаем своих возможностей. А жизнь жестока и добра: она отнимает, но она же и дарит; принимает дары и возвращает сторицей. А напряженность будней, в которых присутствует Цель, - не свидетельствует ли она о том, что человек нашел правильный ответ на вопрос, заданный себе в один из самых трудных моментов жизни,- зачем я здесь?

М. Спиридонова, Журнал "Берегиня" № 1 2001 г.